Я ещё помню те времена, когда художники стыдились рисовать с фото. В Суриковском институте это считалось прерогативой китайцев, и о тех, кто это всё-таки делал, говорили в стиле «как он мог пасть так низко».
Лично для меня переломным моментом стало знакомство с работами Кошлякова, рисовавшего с фото места мечты, где он не был, а также Виноградова и Дубосарского, обыгрывавших тему глянцевых журналов.
Тут-то я и поняла, что взаимосвязь живописи и фото куда сложнее.
С тех пор многое поменялось, сейчас художники, особенно любители, чаще используют фото, чем натуру. Но, увы, далеко не всем это идёт на пользу. И, как ни странно, рисование с фото остаётся больной темой, особенно среди художников академической школы
Творчество Евгении Буравлевой — один из редких примеров хорошей живописи по фото. Художник компенсирует недостатки такого метода и умело использует преимущества.
Более того, в своем новом проекте «Чужие впечатления» она превращает рисование с фото из сомнительного инструмента в метод исследования, создавая картины по чужим снимкам.
Евгения согласилась ответить на несколько вопросов о своем методе работы вообще и о последнем проекте в частности.
Первым задам вопрос, который меня мучает с тех пор, как я узнала о «Чужих впечатлениях». Можете показать фото, с которого делалась одна из работ, и рассказать, по каким критериям выбрали его? Как шла работа: был ли эскиз в Фотошопе или композиционные поиски на бумаге — или вы сразу механически перенесли изображение на формат?
На выставке есть экран, где демонстрируются фотографии, с которых были сделаны работы. Также там есть отдельный буклет со снимками и текстами постов из соцсетей, как было опубликовано пользователями. Мне было важно в этом проекте подчеркнуть особую близость фото и живописи, написанной по ним. Это описано в моем тексте к проекту, я просто копировала фото из соцсетей или делала скрины экрана смартфона (в случае с инстаграмом, там нельзя скопировать отдельно изображения). Оригинальные пропорции изображений я потом сохранила в форматах холстов.
Я не делаю предварительных эскизов. Всегда сразу работаю на холсте. В данном случае я постаралась максимально точно передать фото на холстах, сохранив пропорции, цвет, использованные фильтры фотопрограмм, качество самого изображения (оно из соцсетей, потому качество довольно плохое, сама я всегда использую для работы изображения высокого качества, потому что нужны детали, здесь же была обратная ситуация, я специально брала исходное качество, чтобы сохранить наибольшую близость с контентом, с которым мы привыкли иметь дело в обычной жизни).
Многие говорят, что работать с фотографии труднее и не так интересно, как с натуры. В чем для Вас как для художника разница между работой с натуры и с фото?
Это два разных типа художников (в данном контексте). Те, кто способен работать с натуры и считает это принципиально важным для своего творчества, и те, кто дистанцируется от натуры по разным причинам. Я отношусь ко второму типу. Я прошла длительную школу работы с натуры (17 лет учебы) и сделала вывод, что такой тип работы не для меня. Слишком большой уровень вовлеченности и непредсказуемость поведения натуры.
Для меня со временем стала интересна отстраненность от натуры, опосредованность восприятия, использование посредника. Это позволяет мне более точно находить важное в изображении, использовать те детали, которые я считаю необходимыми, не подвергаться обманчивой изменчивости натуры. Это своеобразный тотальный контроль производимого контента. Поскольку я обычно работаю проектами и сериями, для меня важно сохранять единство высказывания.
Насколько для Вас сейчас важна сама живопись? Ищите ли Вы новые приемы и техники? Или сейчас поиск идёт скорее на уровне концепции и работы с пространством?
Тут важно определиться с термином “живопись”. Для современного российского художественного сообщества живопись чаще всего подразумевается в контексте наследования той или иной традиции. Очень трудно говорить о живописи, потому что каждый говорит об одном течении, направлении, манере, языке живописи, близком ему. И можно услышать совершенно противоположные рассуждения о том, что такое живопись.
Я определяю живопись как медиум, работу маслом по холсту, репрезентативно изображающую окружающую реальность. Это позволяет избежать излишне тонких рассуждений о качестве живописи как о наборе приемов работы с оттенками, поверхностью, материалом.
Помимо всего прочего, я работаю с реалиями нашего времени: интерьер, свет, архитектура пространств выставочных залов или частных интерьеров. Плюс стерильность изображения на холсте позволяет снизить воздействие авторского жеста (чье значение было так велико для модернизма). Эмоция и переживание художника в моем случае не должны мешать восприятию зрителя, прежде всего в моих работах зритель должен видеть самого себя.
Если говорить о концепции и работе с пространством, для меня принципиальным всегда является последовательность вопросов, которые я задаю сама себе перед очередным планированием хода работы: первый вопрос — “зачем”, второй — “как, какими материалами”, третий — “для какого пространства предназначены работы”.
Ответы на эти вопросы помогают концентрироваться на результате работы. И в итоге позволяют максимально ясно донести свою идею до зрителя. Новые приемы или техники органично возникают в таком процессе.
Какими материалами Вы пользуетесь и что открыли для себя в работе с ними с момента окончания института? Например, у Вас есть » фирменный» прием — эффект свечения, изображение лучей света в пейзаже. Расскажите, пожалуйста, когда и как Вы его открыли?
Техника и технология живописи, качество производимых материалов для художников — больной вопрос в российском искусстве и художественном образовании. Методом проб и ошибок мы нашли наиболее надежные материалы и технологии подготовки холстов и работы на них. Например, метод набрасывания краски на холст и бесконечного переписывания сырого холста приводил к прожуханию, угасанию и деградации живописной поверхности.
После института в течение примерно 10 лет я постепенно отказывалась от некоторых приемов в живописи, что привело к “утоньшению” красочного слоя для максимально точной прорисовки деталей, послойной в духе “старых мастеров” работе, практически полному отказу от российских художественных материалов в пользу более качественных европейских. Эффект свечения — это как раз результат перечисленного.
Особенность масляной живописи, которую я использую для этого, доступна в принципе всем: это тонкие слои краски, нанесенные друг на друга, когда нижний слой просвечивает сквозь верхний и создает эффект мерцания. Этот способ работы не нов, его легко обнаружить у старых мастеров. Мне он понадобился для создания ощущения холодного воздуха европейского пейзажа и для передачи состояний русской природы.
У Вас со временем сильно изменился стиль, с чем это связано? Изменился метод работы?
Для меня принципиально важным переломным моментом было осознание необходимости услышать голос зрителя: что хочет видеть зритель, в чем его интерес к искусству.
Эмоциональная напряженность моей первой самостоятельной серии, посвященной Берлину, где мне хотелось передать мое переживание военного прошлого этого города, уступила место моей эмпатии зрительского восприятия. В этом мне помогли мои поездки в Британию и во Францию. Простая повседневная жизнь, тихие радости обычного человека, его взгляд на окружающее и стремление просто жить помогли мне найти новый подход к моей живописи. А потребовавшееся количество изображаемых деталей сказалось на живописной поверхности. Грубо говоря, чтобы изобразить человечка или дерево, понадобился более тонкий слой краски.
И последний вопрос, который я не могу не задать. Сейчас все говорят, что мир не будет прежним. На истории искусств нас учили, что период можно охарактеризовать, только когда он закончен. Как бы Вы описали то, что закончилось? Каким оно было — начало 21 века в искусстве?
Не считаю, что что-то закончилось, скорее, поставлено на паузу. Я бы говорила о 30-х годах, прошедших после развала СССР. Но для этого нужна дистанция. Пока любые разговоры об этом заходят в тупик из-за принадлежности говорящих к разным лагерям. Думаю, что это главная характеристика нового российского искусства — принадлежность к разным лагерям и неумение слышать друг друга. Так что придется подождать более благоприятного времени для обсуждения. И, как говорится, в России нужно жить долго. Вернемся к этому вопросу!